Сегодня более чем для 66% пользователей путешествия по Сети заменили просмотр телепрограмм. Причем 40% подключенных к Интернету пользователей одновременно смотрят на монитор ПК и на экран телевизора (Internet Index, 1998). После этого уже не кажется какой-то чересчур экстравагантной гиперболой определение, данное современному представителю вида Homo sapiens - "эхо электромагнитных процессов в трубке телевизора" (Виктор Пелевин).

Собственно, это - главный пункт многочисленных обвинений: Сеть превращает человека в существо второго рода, экран компьютерного монитора уже стал частью мозга человека. "Конец света будет просто телепередачей", - резюмирует тот же Пелевин. "Мир недостаточно реален для Апокалипсиса", - уверен известный французский философ Жан Бодрийар.

Высказывание вдовы Даниила Андреева по поводу размещения романа ее мужа "Роза Мира" в Интернете вносит в этот "постмодернистский дискус" вполне традиционалистские мотивы: "Интернет... вещь по сути бесовская. И оправдывать его бессмысленно, потому что это чистейшей воды синтетическая реальность... В раю людям всех этих приспособлений не нужно. Они там свои внутренние возможности раскрывают, которые в каждом из нас Богом заложены. Но те, кто все время сидит за компьютером, их могут вообще никогда не обнаружить". (Кстати, с этим высказыванием можно ознакомиться опять-таки в Сети [4]

Для полноты картины не хватает разве что мнения сугубого реалиста. Вот оно. Доктор исторических наук, профессор Анатолий Уткин: "Наивными теперь видятся все те, кто десятилетие назад провозглашал конец истории, кто воспевал общемировую взаимозависимость, глобализацию международного развития, Интернет и CNN, экономическое и информационное единство мира. Оказывается, что преждевременная модернизация сознания отрывает от реальной почвы. А реальность - это то, что, встав на дорогу доминирования принципа национального самоопределения, мы делаем двадцать первый век временем, когда на карте мира возникнут еще двести государств и процесс их образования (а отнюдь не Интернет) будет смыслом существования нашего поколения, и следующего, и еще одного" [5].

Вот и легендарный субкоманданте Маркос, главнокомандующий Сапатисткой армии национального освобождения, сравнительно недавно (1997) опубликовал в солидном "Ле Монд Дипломатик" статью, в которой утверждает (с привлечением обширного статистического материала, собранного в Интернете), что "с помощью компьютерных сетей финансовые рынки <…> по собственному усмотрению навязывают свои законы и правила всему миру < … >. Отмена торговых границ, взрыв развития телекоммуникационных средств, мировые компьютерные сети, могущество финансовых рынков, международные соглашения о свободе торговли - все это вносит свою лепту в разрушение национальных государств. Парадоксальным образом глобализация порождает раздробленный мир..."

Кстати, непременные атрибуты амуниции лидера индейцев-повстанцев из богом забытого южного мексиканского штата Чиапас, кроме автомата, - сотовый телефон и ноутбук. В 1996 году через Интернет [8] повстанцы даже организовали в родных джунглях Международную конференцию, посвященную существующему мировому экономическому порядку. А одно из их требований к властям Мексики - "открыть в школах компьютерные классы, обеспечить подключение к Интернету".

А пока суд да дело, в феврале 1999 года в США преступникам удалось, проникнув через Интернет в информационную сеть больницы, изменить режимы работы аппарата искусственной вентиляции легких и кардиостимулятора у одного из пациентов. Важный свидетель, которого Федеральное бюро расследований специально прятало в закрытом госпитале и усиленно охраняло, умер.

Реальность любого социального эффекта становится явно ощутимой лишь тогда, когда начинает работать закон больших чисел. Для этого число пользователей Интернета должно достичь не менее 10% населения страны (оценка М.А. Гуриева, Мир Интернет, #2, 1996). По данным на 4-й квартал 1998 года, в число стран, где Интернет уже превратился в социальную реальность, с которой нельзя не считаться, входили: США - 40% взрослого населения были пользователями Сети; Канада - 36%; Австралия - 28%; Нидерланды - 22%; Германия - 20%; Великобритания - 20%; Бельгия - 14%; Корея - 13%; Япония - 12%. "Пороговые" интернет-государства: Франция и Испания - по 9% и Чили - 7%.

Вот только один из примеров воздействия Сети на общество: 36% пользователей утверждают, что изменили свое мнение по крайней мере об одном продукте под влиянием Интернета (Cyber Dialogue, 1999). По оценкам Дона Тапскотта, председателя "Союза конвергенции технологий" [9] , рост числа рабочих мест в информационной индустрии, связанной с Сетью, в 1992-2005 годах составит 7%.

В Сети открыты виртуальные банки и виртуальные магазины, позволяющие всем и каждому пользователю Internet управлять своим счетом в банке и совершать покупки в магазине, не выходя из дома. Это - новый уровень свободы. Банковские и торговые услуги, представляемые по Сети, стоят дешевле, чем оказываемые непосредственно в банке или магазине, ибо требуют меньших затрат на помещения, персонал, охрану и так далее. Виртуальный магазин значительно богаче товарами, чем любой стандартный магазин, так как он может иметь множество складов, расположенных в различных местах. В настоящее время решается вопрос о беспошлинной продаже товаров в Internet. Следовательно, свобода выбора товара у человека возрастает.

Все большее распространение получают виртуальные офисы, организованные дома у работников и подключенные к Internet, что обеспечивает их полноценное участие в работе фирмы. Виртуальный офис может размещаться в любой точке Земли, имеющей выход в Сеть. Как следствие, в США наблюдается развитие малых городов, расположенных в экологически чистых местах. В эти городки переезжают инженеры и служащие крупных компаний, организующие рабочие места в своих домах. Работая дома, человек получает еще одну грань свободы. Но одновременно виртуальный офис - это и вариант домашнего ареста, так как человек лишается нормального общения с коллегами, а начальство всегда может контролировать наличие сотрудника на своем "рабочем" месте. Не случайно уже наблюдаются и протесты против такой организации работы. В некоторых фирмах, полностью отказавшихся от офисов и организовавших виртуальные офисы в домах сотрудников, по требованию работников организованы помещения, в которых сотрудники могли бы собраться, попить кофе и обсудить производственные и иные проблемы.

Если для реального социума анархия и представляет опасность, то для Сети - это благо. Анархия, именно как "форма порядка" - способ существования Сети. Так, например, итальянский семиотик, культуролог и писатель Умберто Эко уверен, что "если в центре Сети появится какой-нибудь Большой Брат - что ж, прощай, Интернет! <…> Тогда исчезнет анархия, которая и делает Сеть столь интересной".

Один из пионеров Интернета Джон Гилмор в связи с попыткой принять в США закон "О добропорядочности в системах связи" (1995) подчеркивал, что она неосуществима, поскольку Сеть рассматривает цензуру как вредное явление и обходит ее.

Может быть, именно поэтому через 30 лет после самозарождения Интернета, большинство экспертов склонны рассматривать Сеть как среду, ценность которой не столько в ее функции приема-передачи информации, сколько в ее аттрактивности для миллионов потенциальных потребителей. Но в чем истоки такой феноменальной аттрактивности (то бишь притягательности) Сети?

По мнению Андрея Ваганова из Независимой Газеты, стремление попасть в Сеть заложено в нас на генетическом уровне. По крайней мере сегодня уже установлено, что сетевые социальные структуры оживляют генетическую память о первобытном обществе. Из 200-300 тыс. лет истории биологического вида Homo sapiens как минимум 90% времени человек провел в составе первобытных групп людей. Очень важно в контексте нашего разговора об Интернете, что у сохранившихся до наших дней некоторых таких групп (в ряде районов Африки, Папуа - Новой Гвинеи, Бразилии и других), исследователи отмечают отсутствие деления на "начальников" и "подчиненных". В этих группах нет и фиксированной иерархии, лидерство носит частичный и временный характер, обычно оно не влечет за собой серьезных привилегий.

Учитывая это, Интернет можно рассматривать как модель, воскрешающую некоторые черты нашего первобытного прошлого, ведь все вышесказанное точно соответствует сетевой этике и известной на сегодняшний день структуре Интернета. Бурный рост Сети - как реакция на изоляцию субъекта современного социума (во многих средних и мелких фирмах США до 90% всего штата работает на дому, используя для этого компьютерные терминалы).

Другими словами, Сеть компенсирует процесс атомизации общества, включает генетическую память об исходном социуме, помещает человека в Сеть (в виртуальную сетевую группу). Интернет, таким образом, прекрасно вписывается в генетический код общества.

Как и любая новая технология, Интернет не только расширяет возможности человека, но и несет в себе новые опасности. В одном из своих интервью Курт Воннегут заявил: "Электронные общины - это пустота, они ничего не создают, в конечном счете люди остаются ни с чем".

Энди Гроув по просьбе редактора Интернет-версии Независимой Газеты так прокомментировал высказывание знаменитого американского писателя: "Я думаю, что возможности, которые несет Интернет в образовании, в сфере различных сервисных и социальных приложений, значительно превосходят все те потенциальные опасности, которые, возможно, в нем есть. Весь вопрос в том, какую социальную роль будет играть Интернет в обществе, но это уже зависит не столько от Интернета, сколько от самого общества. К тому же по самой своей сути Интернет чрезвычайно сложно поддается регулированию - в этом-то и состоит его уникальная роль, которая и определяет основные особенности этой технологии, особенности ее функционирования".

По мнению редактора, существует и еще одна причина неустранимой экспансии Сети. Причина эта - нейробиологическая.

"Положение о том, что нормальная жизнедеятельность требует притока из внешней среды не только вещества и энергии, но и информации, подтверждают эксперименты, свидетельствующие о драматических последствиях "информационного голода", особенно для развивающегося мозга, - подчеркивает в своей монографии "Созидающий мозг" (1993) академик Павел Симонов. - Обогащение среды (содержание крыс в группе, наличие предметов для их обследования и т.п.) влияет на вес мозга, толщину коркового вещества и химизм <…>. В опытах Хантли и Ньютона (Huntley, Newton, 1972) первые 105 дней жизни крысята проводили в условиях: 1) изоляции и ограничения движений; 2) изоляции без ограничения движений; 3) усложненной среды обитания. Статистически достоверные различия в весе мозга обнаружены у крысят 1-й и 3-й групп. В 1-й группе обнаружен максимальный вес подкорковых структур и минимальный коры. В 3-й группе обнаружены обратные отношения. Следовательно, решающее значение имела сложность среды, а не физическая нагрузка".

Эти данные прекрасно согласуются с результатами исследований Интернета: больше всего времени за клавиатурой проводят люди младше 40 лет (около 10 часов в неделю против 7 часов, проводимых за этим занятием средним пользователем Интернет) (InternetTrak, ноябрь 1998 г.). А по данным того же Тапскотта, средний возраст пользователя Сети в США - 21 год, а зачастую и ниже.

Как показал академик Симонов, эмоции возникают, когда существует недостаток информации о путях удовлетворения потребностей (потребностно-информационная теория высшей нервной деятельности). Основываясь на этом подходе, можно утверждать, что человек в Интернете - это человек эмоциональный. Ведь Сеть парадоксальным образом совмещает в себе сразу две функции: мощный генератор потребностей и не менее мощный информационный автоматический удовлетворитель (информационный АУ) этих потребностей. Кэти Саймон, технический директор компании "Леопард Коммюникейшнз" (шт. Колорадо), сформулировала проблему так: "Инфраструктура создана, и чем больше информации у людей под рукой, тем больше им хочется".

В свою очередь, все более очевидным становится то влияние, которое оказывает на психику человека процесс его взаимодействия с глобальными информационными сетями:

Можно сказать, что во многом это следствие того, что Интернет-технологии позволяют на ограниченном пространстве разместить большое число объектов, имеющих самую различную природу и логику функционирования, а также различную тематику и цели. И что, с одной стороны, это является несомненным достижением, с другой же, резко увеличивает требования, предъявляемые к пользователям, и нагрузку на них, вплоть до критической.

Понятие Интернет-зависимости (Internet Addiction Disorder) было впервые введено в начале 1990-х для описания патологической, непреодолимой тяги к использованию Интернета. Собственно зависимость - это стремление постоянно переживать некое состояние, за которое клиент готов платить как деньгами, так и негативными последствиями. В последние годы, отмечает специалист Центра когнитивной терапии (Center for Cognitive Therapy) Артур Хорват (Arthur T. Horvath), наряду с зависимостью от алкоголя, сигарет, еды и наркотиков исследователи наблюдают примеры зависимости от видов деятельности - азартных игр, импульсивной сексуальной активности, клептомании (краж из магазинов), потребности тратить деньги и др [9]