Однажды я беседовал с генерал-майором Смедли Батлером,
которого прозвали Старина Всевидящее Око. Его также называли старым «адским
дьяволом Батлером»! Помните его? Он был самым колоритным и бесшабашным
генералом, который когда-либо командовал морской пехотой Соединенных Штатов.
Он рассказал мне, что в молодости страстно мечтал о
популярности. Ему хотелось на всех производить приятное впечатление. В те дни
даже самая безобидная критика причиняла ему глубокие страдания. Но он
признался, что тридцатилетняя служба в морской пехоте сделала его более
«толстокожим». «Как только меня ни оскорбляли и ни поносили, — вспоминал
Батлер. — Меня называли прохвостом, змеей и дрянью. Меня оскорбляли
специалисты в этом деле. Меня называли всеми сочетаниями непечатных ругательств,
которые существуют в английском языке. Вы думаете, я обращал на это внимание?
Ничего подобного! Когда я слышу, что кто-то ругает меня, я даже не поворачиваю
голову, чтобы посмотреть, кто это».
Может быть, Батлет — Старина Всевидящее Око стал слишком
безразличен к критике, но ясно одно: большинство из нас принимают
незначительные обиды и оскорбления слишком близко к сердцу. Я вспоминаю, как
много лет назад корреспондент нью-йоркской газеты «Сан» посетил показательные
занятия на моих курсах для взрослых. Он написал пасквиль обо мне и о моей
работе. Был ли я вне себя от ярости? Я воспринял это как личное оскорбление. Я
позвонил председателю исполнительного комитета газеты «Сан» Джилу Ходжесу и
фактически потребовал, чтобы он опубликовал статью с подлинными фактами о моей
деятельности вместо нелепого пасквиля. Я был полон решимости добиться, чтобы
наказание соответствовало преступлению.
Сейчас мне стыдно, что я вел себя таким образом. Я понимаю
теперь, что половина людей, купивших эту газету, так и не удосужилась прочитать
эту статью. Половина из тех, кто прочитал ее, посмеялись над ней, как над
безобидной шуткой. Половина тех, кто злорадствовал по этому поводу, через
несколько недель совершенно забыли об этой статье.
Теперь я понимаю, что люди не думают ни о вас, ни обо мне, и
их совершенно не волнует, что о нас с вами говорят. Они заняты только собой,
они думают только о себе перед завтраком, после завтрака и все время до десяти
минут после полуночи. Их в тысячу раз больше беспокоит собственная небольшая
головная боль, чем известие о вашей или о моей смерти.
Если даже над вами насмеялся, вонзил нож в спину и бросил в
реку один из близких вам людей — не страдайте от жалости к самому себе.
Вспомните, что то же самое случилось с Иисусом Христом.
Один из его ближайших учеников продал его за взятку, в
переводе на современные деньги равную 19 долларам. Другой из его 12 учеников
бросил его, как только тот попал в беду, трижды объявил о том, что никогда не
знал Иисуса Христа, и даже поклялся в этом. Это случилось с Иисусом. Почему вы
или я должны рассчитывать на лучшее?
Уже много лет, как я понял, что хотя я и не могу удержать
людей от несправедливой критики в мой адрес, я могу сделать нечто более важное.
Я могу решить, стоит ли расстраиваться из-за несправедливого
приговора. Давайте внесем ясность. Я не отвергаю всякую критику. Я далек от
этого. Я говорю об игнорировании критики несправедливой.
Однажды я спросил Элеонору Рузвельт, как она реагирует на
несправедливую критику, которой в ее адрес было предостаточно. Возможно, у нее
было больше преданных друзей и яростных врагов, чем у какой-либо другой
женщины, жившей в белом доме. Она рассказала мне, что когда она была девочкой,
то была очень застенчива, очень обеспокоена тем, что говорят о ней люди. Она
так боялась критики, что однажды спросила совета у своей тети, сестры Теодора
Рузвельта. Она спросила у нее:
«Тетя, я хочу поступить так-то, но боюсь того, как это будет
расценено.» Сестра Рузвельта посмотрела ей в глаза и сказала:
«Никогда не беспокойся о том, что скажут люди. Действуй так,
как подскажет твое сердце.» Элеонора Рузвельт сказала мне, что этот совет ей
очень пригодился, особенно когда она оказалась в Белом доме. Элеонора добавила,
что есть только один способ избежать всякой критики — «это быть фарфоровой
статуэткой и стоять на полке».
Поступайте так, как подсказывает вам ваше сердце.
Критиковать же вас будут все равно. Будут критиковать за то, что вы поступили
так, или за то, что вы так не поступили.
Когда покойный Мэтью С. Браш был президентом Американской
международной корпорации на Уолл-стрит, 40, я спросил его, был ли он
чувствителен к критике. Вот что он рассказал мне: «Да, в молодости я очень
болезненно на нее реагировал. Я тогда страстно желал, чтобы все сотрудники
нашей организации считали меня совершенством. Я тревожился, если они этого не
выражали. Обычно я старался задобрить того, кто первым выступал против меня; но
сам факт, что я наладил с ним отношения, вызывал гнев со стороны другого
сотрудника. С ним я также пытался наладить отношения, что в свою очередь вызывало
недовольство других недоброжелателей. Наконец, я убедился: чем больше я
старался умиротворять и задабривать своих обидчиков, чтобы избежать критики в
свой адрес, тем больше врагов я приобретал. В конце концов я сказал себе: „Если
ты поднимешься над толпой, тебя будут осуждать. И ты должен к этому
привыкнуть". Мне это очень помогло. С тех пор я взял себе за правило делать
все, что в моих силах, а затем раскрывал свой старый зонтик, чтобы он
предохранил меня от дождя несправедливой критики и чтобы дождевые струи не
попадали мне за воротник».
…нет окончания…
| 
